Если Я – Бог, то значит, Я – Сила Творения моего мира.
Если Я – Бог, то как Я могу молиться другим богам?
Боги дружат или враждуют между собой,
но не молятся друг другу, или друг на друга.
Дружба предполагает взаимопомощь и взаимовыручку.
Вражда – противостояние и противодействие.
* * *
Я смерти не боюсь.
Мы каждый день
лицо в лицо,
глаза в глаза
глядим друг другу.
Я говорю:
– Устала, друг, пора.
Она мне:
– Нет, ещё не срок пока.
Ничто постепенно превращалось в Нечто – в какую-то стуктурированную точку в однородном пространстве, отличную от всего, что его окружало и, одновременно, вбиравшую в себя это окружение. В какой-то момент точка обнаружила себя сферой со странной окраской (надо вам сказать, что у сферы была такая особенность – уметь разглядывать себя изнутри и снаружи со всех сторон): с какой стороны она бы на себя ни смотрела – хоть сверху, хоть снизу, хоть справа, хоть слева, видела себя эта сфера наполовину белой, наполовину чёрной. Причём, в середине белой половинки виднелось что-то чёрненькое, а в середине чёрной светилось что-то беленькое.
Пребывала в таком состоянии сфера до тех пор, пока ей не надоело перекатываться шариком-мячиком с одного бока на другой, развивая в себе способности визуализации, ментальности и творения. Подобрав соответствующие своему комфортному мироощущению формы, она вдруг резко разделилась на двух крылатых существ – белого и чёрного ангелов. Стоит ли говорить, что у белого ангела в груди стучало чёрное сердце, а у чёрного – белое? По-иному из этой сферы ничего путного выйти и не могло.
Человек может верить в себя и только в Себя, – такова единственная настоящая истина, с которой борюся все, пытающие подмять под себя человеческую личность, – и политики, и церковники, та истина, которую очень трудно принять, как трудно принять свои болезни, бедность, неизвестность, старость и другие незвёздные вещи.
Но самое главное, постоянно помнить, может, даже бубнить про себя: я – Истина, я – Истина, я – Истина! Я – обыкновенная Истина, играющая в саму себя на планете Земля, зажавшая себя в эти временные рамки, чтобы проверить и этот опыт, узнать, что из этого получится.
Я могу поддаться Игре, окунаясь в неё с головой, но однажды сказав Себе, что Я – Истина, я всегда могу вынырнуть из Игры, и мне всё равно, живу я или нет с точки зрения земных обитателей, потому что на самом деле, я изначально бессмертно.
В моём мире нет ничего такого, что могло бы меня погубить, потому что всё уже случилось и произошло, потому что нет ни прошлого, ни будущего, есть только одна пульсирующая точка отсчёта – Здесь и Сейчас, и если я теперь размышляю над этими буквами, собранными в строчки, значит, я есть!
Однако, когда я играю, я обязано быть человеком – людиной, потому что я не могу нарушать свои собственные Правила Игры.
© АккомпаниаторША 2012
Мечта – это мачта, на которой развевается парус надежды, надуваемый ветром предназначения и ведущий корабль веры к достижению цели.
Если сломана мачта и разорван парус, корабль, гонимый штормовыми ветрами, потеряет свой курс и заблудится в бурном житейском море.
Укрепляйте свою мачту и попутного ветра!
Я ошибалась в поисках Тебя,
смотрела вверх в район третьего глаза:
а вдруг откроется, зараза?!
Он открывался иногда…
Но вот какая ерунда:
меня слепили мысли, страсти…
Я видела четыре масти
в просветах рамки Бытия,
но только пятая – Твоя.
Та пятая – она на дне, –
одна вмещает все в Себе.
На дне отчаянья и боли,
на дне свободы и неволи,
на дне веселья и восторга,
на дне всего того, что громко.
Она в звучащей тишине,
она на дне, на дне, на дне.
То ли лето, то ли осень, –
не поймёшь ещё пока:
перепутье, межсезонье,
переходная пора.
Лист берётся желтизною,
но зелёная трава,
небо ясно-голубое,
солнце яркое с утра.
И не верится, что скоро
грозы, ветры, листопад,
и листвою по просторам
жизни наши полетят.
На космических дорогах
во Вселенской суете
листьев будет очень много,
а плоды лишь на Земле.
Лета уж осталось мало –
переходная пора:
где конец, там и начало, –
продолжается Игра.
© АккомпаниаторША 2011