В последнее время появилась тенденция молодёжи обвинять старшее поколение в развале Советского Союза, звучащая в весьма в грубой форме: «они просрали страну». Одновременно с потоком обвинений к тем, кто был во взрослом возрасте в период распада СССР, протекает другой информационный ручеёк, состоящий из деферамбов Сталину и тоске по его “мудрой” политике. Особенно удивительно слышать подобные утверждения из уст молодых, не видевших не то что живого Сталина, а живого Брежнева не помнящих.
Вряд ли авторы подобных статей задумывались над тем, что индустриализация страны и гонка вооруженией, затеянная Сталиным, испоганили экологию, что построенные фабрики и заводы изуродовали природный ландшафт, истощили земельные ресурсы, а их отходы загадили водные просторы, в результате чего изменились климатические условия и пострадало не только сельское хозяйство, но и здоровье населения. Если ещё добавить геноцид интеллигенции и русского дворянства, перекос взаимоотношения полов в связи с гибелью большей части мужчин на войне, что очень расбалансировало общую социальную обстановку и семейные устои, которые и так были разболтаны ещё до войны насильным разделением многих семей по концлагерям и домам-интернатам, становится совершенно понятным, что работающая на износ страна вынуждена была рано или поздно надорваться.
После прочтения статей о восхвалении «сталинского гения» эпохи создавалось впечатление, что Великую Отечественную войну выиграл не советский народ, гнивший в окопах и погибающий на поле боя, а покуривающий трубку Джугашвили, сидя в шевиотовом костюме и сапогах из мягкой кожи в Кремле. Да, воины шли в бой с лозунгами «За Родину! За Сталина!» (те же лозунги висели в цехах на заводах), потому что тогда нельзя было иначе. В каждом армейском подразделении периодически появлялся особист, который сёк за каждым, кто не рулил в ногу с компартией и товарищем Сталиным, и отщепенца ждал расстрел. Мой папа рассказывал, что к нему, тогда молоденькому лейтенантику подкатывал особист с предложением доносить на солдат, а когда отец со своей сибирской прямодушностью наотрез отказался, тот ему пригрозил большими неприятностями. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы не начался бой, во время которого особиста убили.
О том, что происходило во время Великой Отечественной, я знаю со слов очевидцев, прежде всего, моих родителей и бабушки. Победа далась советскому народу очень нелегко. Военные сутками гнили под дождём в окопах, не хватало оружия, не было достаточного количества обмундирования и еды. Зато были заградительные отряды, не дававшие возможности отступать даже тогда, когда это было необходимо. Людей не щадили совершенно – ни в тылу, ни на фронте. Тех, кто попал в оккупацию или плен, списывали со счетов сразу. Руководство страны интересовалось только отвоёванными территориями, а не жизнями своих подданных.
От партизан было больше вреда, чем пользы, по той простой причине, что немцы не трогали местное население в оккупационных населённых пунктах до тех пор, пока не происходило провокации со стороны партизан. Только после партизанских вылазок начинались карательные операции. К концу войны немцы озверели, да и наши тоже озверели им под стать. Это уже была не война, а бойня на полное взаимоуничтожение.
Про сталинские концлагеря писать не буду, потому что те люди, которые там побывали, и с которыми меня сводила судьба, предпочитали до самой своей смерти об этом особо не распространяться, настолько были напуганы.
Напишу-ка я, пожалуй, немного о том, что видела и пережила сама. Эдакий карандашный набросок про жизнь в СССР времён 60-х – 90-х.
СССР («сэрэ сэр») был военизированной страной, где с раннего детства и до преклонного возраста – октябрята, пионеры, комсомольцы, коммунисты распределялись в звёздочки, звенья, отряды, партийные ячейки, учились подчиняться и отдавать честь. Вдумайтесь – отдавать честь!, при этом часто становясь пушечным мясом и рабочим быдлом для удовлетворения амбиций власть имущих. Никто не спрашивал: хочешь – не хочешь. В СССР всё происходило добровольно-принудительным образом, через дефис, чёрточку.
В моих ушах до сих пор звучит мой же командирский голос на пионерских линейках “Равняйсь, смирно!” и многоголосое полупьяное идиотское “Ура” повёрнутых к трибунам с руководством коммунистической партии и советсткого правительства голов в день Первомая и ноябрьских праздников – обязательных демонстраций любви народа к своим вождям раз в полгода. И чтобы были крепко-накрепко привязаны к ленинизму-сталинизму-коммунизму прочными нитями, как минимум раз в год, непременное поминание Ленина ленинским субботником.
Знаете ли вы, рождённые в 80-х и позже, что у советских крестьян не было даже паспортов до конца 70-х прошлого столетия, чтобы они не сбежали из колхозов? Я видела эти запущенные колхозы и этих замученных колхозными трудоднями людей. Женщины в тридцать с небольшим выглядели старше пятидесяти, беззубые, ходившие в ватниках и сапогах летом. Покосившиеся серые избы. Раздолбанные дороги. Запущенные поля. И грязные пьяные мужики. Это про основную массу. Конечно, были и такие, кто умудрялся держать крепкое хозяйство и пристойный вид. Обычно, это были родственники или хорошие знакомые председателя колхоза. Председатель колхоза в селе, как секретарь обкома или райкома партии в городе, являлся наместником советской власти – местным богом и царём.
В конце 70-х – начале 80-х колхозы начали чахнуть и вырождаться. Колхозники перестали вырабатывать трудодни, потому что земля выдохлась на войне и от хрущёвских экспериментов. Сельская молодёжь стала сбегать в город на заработки. И потому горожан стали гонять в колхозы в качестве шефской помощи. На неделю, на две. Селили либо у местного населения по хатам, либо ставили раскладушки в местной школе или клубе. По-моему, от нас было больше вреда, чем пользы, если учесть, что добрая половина горожан при прополке не могла отличить полезный овощ от сорняка. Тем не менее не поехать в колхоз, если тебя посылали, было нельзя, так же, как нельзя было отказаться от участия в «Зарнице» или командировки на овощебазу перебирать гнилые овощи, т.к. отказ приравнивался к нарушению трудовой дисциплины, человек попадал в разряд неблагонадёжных, его лишали поощрений – грамот и денежных премий, и при первом удобном случае увольняли.
Даже в школе ты обязан был вступать в ряды пионеров или комсомольцев не по своему желанию, а как призывник в армию, в определённом возрасте. Конечно, пропаганда ленинизма велась с младенческих ногтей. И ты хотел. Хотел прицепить себе на грудь октябрятскую звёздочку с изображением золочёного кудрявенького Володеньки. А потом повязать на грудь красный галстук. И под барабанный бой преданно служить заветам партии. Если тебя избирали председателем совета отряда в классе, ты нёс эту повинность до поступления в комсомол. Я взбунтовалась первый раз, когда день перевыборов председателя совета отряда, т.е. меня, совпал с моим экзаменом по музыке, и я не могла присутствовать на собрании, но попросила заранее самоотвод. Но класс всё равно выбрал меня. И ученикам и учителям было удобно, чтобы всё катилось про накатанному.
В общем, я рано разочаровалась в советской системе, и потому совсем не хотела вступать в комсомол. Но классный руководитель уговорил меня в 10-м классе всё-таки стать комсомолкой, чтобы не сорвать себе поступление в институт и не портить дальнейшую профессиональную карьеру. При поступлении в ВУЗ и на работу обязательно обращали внимание на подобные вещи, а для карьерного роста просто обязательно нужно было быть членом ВЛКСМ или членом партии, на худой конец хотя бы членом профсоюза, т.е. хоть каким-нибудь членом этой членистоголовой системы.
В каждом учреждении висели портреты Ленина, а также Генерального секретаря компартии, председателя Президиума Верховного Совета и председателя Совета Министров. В моё время на стене красовались Брежнев, Косыгин, Подгорный. Их фамилии оскомину в зубах набили. А их портреты, наряду с красными транспарантами – «Слава КПСС» и прочим подобным бредом пёрли каждый раз на демонстрациях. Нельзя было не пойти на демонстрацию. Нужно было отпрашиваться по очень уважительной причине, например, смерть родственника или тяжёлая болезнь. Наш неунывающий народ превратил демонстрации в повод гульнуть. В ожидании своей очереди прохода под трибунами, тусовались во дворах, попивали водочку и пели песни.
Помню, как после смерти Брежнева, когда ещё не был «выбран» Черненко, заметались наши местные партийные деятели, не зная чей портрет на стенку вешать, и как стало смешно, когда после перестройки потреты вождей ныкались по чердакам и подвалам, на всякий случай, а вдруг снова всё возвратится на круги своя.
Инакомыслие не преследовалось. Нет. Зачем? Во времена Ленина и Сталина оно уничтожалось на корню, с истреблением генофонда инакомыслящего (семьи) и с экспроприацией имущества. А во времена Хрущёва-Брежнева-Андропова инакомыслящего ставили в рамки, ограничивающие его поле деятельности. За рассказанный политический анекдот или спетую в компании белогвардейскую песню вроде «Четвёртые сутки пылают станицы», вы попадали в списки неблагонадёжных, что, в случае попыток устроиться на приличную работу, обеспечивало вам волчий билет. В отдел кадров к инспектору всегда приходил сотрудник КГБ с предложениями о плодотворном сотрудничестве, и многие доносили на тех, с кем пили-ели за одним столом и здоровались каждый день.
Знаете ли вы, что в начале 80-х в стране на многие продукты были введены карточки? А многие товары были недоступны вообще? Я жила в то время в элитном посёлке и привозила своей сестре, которая жила в совхозе (модифицированном колхозе) обычное сливочное масло и другие продукты и бытовые вещи, которые там невозможно было купить.
Вы даже не догадываетесь, почему многие из старшего поколения не любят инвалидов Великой Отечественной войны? Потому, что при товарном дефиците им два раза в месяц выдавали продуктовый паёк. Надо было идти в спецмагазин, выстаивать длиннющую очередь, где инвалиду выдавали по килограмму гречки, перловки, риса, банку сгущёнки, синюшную курицу, костомаху с огрызком говяжьего мяса, пачку сливочного масла, бутылку подсолнечного, пищевую соду, муку и кое-что другое (не помню уже что), из того, что не продавалось в обычных продуктовых магазинах. Я в этих очередях постояла с бабушкой предостаточно, потому что мой отец был инвалидом Великой Отечественной и у него была карточка для магазина. Партийных работников ненавидели по той же причине – права спецобслуживания в торговых точках, как в продуктовых, так и в вещевых.
Ещё была прослойка, которой завидовали простые совесткие люди. Это – моряки дальнего плавания и работники дипломатических служб, а также некоторые другие граждане, которым посчастливилось работать за границей и получать зарплату в чеках, заменявших валюту, потому что они могли отовариться в спецмагазинах с качественными импортными товарами, продаваемыми только по чекам, куда простым смертным вход был воспрещён.
Сейчас даже трудно себе представить, что в обычных магазинах были полупустые полки, а для того, чтобы купить хороший товар, надо было давать взятку директору магазина. С тех пор пошло выражение “С той стороны гастронома“.
На таком замечательном фоне расслоения социалистического общества плюс никому не нужной войны в Афганистане и произошёл развал Совесткого Союза.
Говорят, эта страна могла постоять за себя. Только какой ценой ? Ценой миллионов загубленных жизней и искалеченных судеб. Перед кем? Она противостояла врагам внутренним и внешним, которых придумывала для себя сама, чтобы оправдать свою жестокость, насилие, гонку вооружений и подавление свободного волеизъявления. Неудивительно, что сама себя в тупик загнавшая страна не могла больше удерживаться на прогнившей системе и развалилась.
Любая трансформация – это уничтожение старого, на перегное которого рождается новое. Так было при смене царского режима на диктатуру пролетариата, и так случилось при смене диктатуры на демократию. Да, диктатура сменилась демократией, пусть и не такой, как хочется. При демократии лешче дышать. Но, к сожалению, у кормушек власти наших новоиспечённых государств оказались родственники и приближённые бывших руководящих работников СССР. Поэтому вы напрасно полагаете, что произошли глобальные изменения. Нет, только поверхностные. В принципе изменили вывески, опустили железный занавес и стали играть в демократию, позволив простым смертным раскрывать рты немного пошире, нежели раньше. Но даже такие преобразования раздражают многих.
Именно поэтому кое-кому неймётся и жаждется возврата былых времён. Чтобы «равняйсь, смирно!» и никаких возражений. Отсюда и лезут лозунги, стремящиеся поссорить между собой разные поколения. Ведь род, рассоединённый в себе, легче уничтожить, нежели сплочённый.
Идеологи любой страны используют молодёжь в своих информационных войнах в качестве ударного батальона. Ведь жизненной силы много, энтузиазма ещё больше, а в мирных целях применять не хочется, потому что мирные цели – это конкретная помощь одиноким старикам или брошенным детям, уход за инвалидами, посадка деревьев, расчистка прудов, добросовестное выполнение обычных профессиональных обязанностей, а не заколачивание бабла любыми способами, вплоть до продажи собственного тела и чёрного пиара, и не вопение на трибунах и драки на площадях, и, тем более, не писание агитационных писучек в блоге по 10 постов в день.
Есть очень мудрая украинская пословица: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат». Так что давайте побережём свои чубы и будем жить дружно, не бередя, а зализывая раны наших многострадальных постсоветских стран. И начнём относиться к распаду СССР, как к закономерному историческому процессу.
© Лека Вэсэлка 2012
Стихотворение по теме «Государство, генсек, гегемон».
Похожие записи
